СУЩНОСТЬ И ПРОИСХОЖДЕНИЕ ГИПЕРТОНИЧЕСКОЙ БОЛЕЗНИ / МЯСНИКОВ А.Л.

МЯСНИКОВ А.Л.

Академик А.Л. Мясников.- М., 1999.- С. 78–82.

Для сравнения приводим нашу схему, в которой мы выделяем, с одной стороны, этиологические и, с другой стороны, патогенетические факторы гипертонической болезни, при этом патогенез представляется в виде последовательного развития патологического процесса, в рамках нейро-висцеральных взаимоотношений. Основной этиологический фактор гипертонической болезни — это психоэмоциональные перенапряжения, влекущие за собой развитие особых, присущих данным людям нарушений сферы высшей нервной деятельности и подкорковой регуляции сосудистого тонуса. Наследственность и возраст имеют существенное предрасполагающее значение.

Патогенез болезни ясен только в некоторых пунктах, имеется много белых пятен в наших знаниях о патогенезе, которые еще требуют изучения. Согласно нашей схеме (см. рисунок), вслед за первичными нервными нарушениями возникает перевозбуждение центров симпатической иннервации, но, по-видимому, только некоторых из них, вызывающих соответствующий эффект в висцеральных системах.

Эти системы — гипофизарно-надпочечниковая и почечно-печеночная. Нарушения в первой из них возникают, вероятно, раньше, во второй — позже. Таким путем развиваются два основных звена патогенеза гипертонической болезни: а) вазомоторный — тоническое сокращение стенок артериол определенных внутренних органов, наклонность их к спастическим реакциям с последующим повышением артериального давления и ишемией этих органов и б) гуморальный — продуцирование (периодически и в умеренной степени) таких прессорных веществ, как норадреналин, отчасти альдостерон, вазопрессин, ренингипертензин, при уменьшении образования печеночного и почечного депрессорных агентов; гуморальное звено, обусловленное частично самим симпатомиметическим эффектом и частично влиянием вазомоторной ишемии, в свою очередь, способствует прессорным вазомоторным реакциям, а потому поддерживает и усиливает гипертонию. В схеме находит свое отражение и вторичное ослабление депрессорного рефлексогенного механизма.

Данная гипотеза имеет, по крайней мере, те преимущества перед другими, что предлагает определенный порядок в понимании сущности развития эссенциальной гипертонии. В ней не столько фигурируют альтернативы (или — или), сколько делается попытка синтеза отдельных, довольно реальных и в той или иной мере изученных (в том числе и экспериментально) факторов. Вместе с тем она позволяет конкретно различать гипертоническую болезнь от гипертоний симптоматических: включение тех или иных патогенетических факторов при последних формах совершается на более низком уровне, нежели при гипертонической болезни (на уровне гипофиза, надпочечников, аорты, почек и т.д.), тогда как в становлении гипертонической болезни процессы разыгрываются на высшем уровне — в мозгу. Конечно, и при почечной, и при эндокринной гипертонии дело не обходится без реакции нервных аппаратов, так как нервная система, в том числе и ее высшие отделы, контролирует все висцеральные функции, но это уже интимные механизмы, а не первичные отправные пункты.

В качестве одного из главных возражений против нервной теории гипертонической болезни выдвигается известное несоответствие между анамнестически установленной степенью (частотой и силой) нервно-психического отягощения людей в прошлом и наклонностью их к гипертонии, а также тот несомненный факт, что больные с типичными и выраженными неврозами отнюдь не чаще страдают гипертонической болезнью, нежели лица, ими не болеющие (или не болевшие). Действительно, имеется немало людей, страдающих психастенией, неврастенией, истерией, реактивными психозами, у которых никакой тенденции к гипертонии не возникает. Среди же больных гипертонической болезнью также имеется немало без каких-либо проявлений обычных неврозов. Как объяснить эти несоответствия?

Рисунок. Сущность и происхождение гипертонической болезни.

Возможно, что важное значение в развитии гипертонической болезни имеет само содержание тех условно- и безусловно-рефлекторных нарушений, которые приводят к неврозу. Если они относятся к рефлексам защитным, ситуационным, то скорее приводят к развитию избыточной симпатомиметической реактивности, сопровождающейся повышением секреции катехоламинов, включая норадреналин и другие вещества, активно влияющие на сосудистый тонус. Вообще реакция на тревожную ситуацию в среде, обществе сопровождается симпатоадреналовым акцентом (адреналин — гормон тревоги, по Кэннону). Кроме того, нам известно из исследований чешских авторов — Брода и сотрудников, что в начальной стадии гипертонии возрастает периферическое сопротивление — сокращение мелких сосудов внутренних органов, в то время как кровоснабжение мышечной ткани не только не уменьшается, а скорее увеличивается, совершенно так же, как это происходит при жизненном напряжении; организм человека как будто находится перед лицом опасности в состоянии готовности к физическому отпору. Клинический опыт показывает, что гипертоническая болезнь особенно часто возникает в условиях трудной профессиональной работы, требующей максимума внимания и ответственности, или же в беспокойных, а иногда и опасных для судьбы человека (особенно в служебном смысле) взаимоотношениях с людьми. Гипертония — это поистине болезнь перенапряжения. При сшибках условных и безусловных рефлексов на другой физиологической базе, например на базе пищевых рефлексов, создаются предпосылки не к гипертонической болезни, а к другим кортико-висцеральным заболеваниям, например к язвенной болезни желудка и двенадцатиперстной кишки.

Правда, предположение о значении в развитии гипертонической, язвенной и других болезней самого содержания рефлекторных процессов, высказанное нами в 1949 г., пока еще не подверглось специальной проверке, но подтверждается повседневным клиническим опытом. И все же полностью оно не решает поставленной проблемы.

Большое значение имеет, по-видимому, особенность реагирования разных людей на психоэмоциональные воздействия. К гипертонической болезни предрасположены, во-первых, те люди, которые, как говорят, близко принимают к сердцу те или иные психические (эмоциональные) воздействия, во-вторых, люди со склонностью к задержке, торможению своих переживаний и ощущений, недостаточностью «отреагирования», иными словами, к застойности, инертности нервных реакций. Много внимания в последние годы было уделено у нас вопросу о типологических особенностях больных гипертонической болезнью в соответствии с принципами дифференциации, основанными на павловском учении. В целом надо сказать, что пока этими методами не удалось обнаружить четких специфических черт личности, которые бы предрасполагали к данной болезни. Можно лишь констатировать, что, во-первых, у большинства больных обнаруживаются признаки не слабого, а скорее сильного типа (по крайней мере, если судить по характеру их высшей нервной деятельности в прошлом — до болезни) и, во-вторых, у большинства нервные процессы характеризуются чрезмерной возбудимостью, имеющей застойный, ригидный характер. Следовательно, по характеру высшей нервной деятельности невроз, лежащий в основе гипертонической болезни, резко отличается от психастении, неврастении и т.п.; он носит отнюдь не астенический, а, скорее стенический характер. Речь идет практически о деятельных людях, о людях с большой энергией, весьма работоспособных; в психическом отношении это люди крепкие. Невроз у них является продуктом чрезмерных и упорных психо-эмоциональных воздействий, требующих более сильного торможения. Сильные, но сдерживаемые эмоции и служат, по-видимому, главнейшей причиной того «невроза сосудодвигательных центров», который приводит к гипертонии. С этой точки зрения понятно все более широкое распространение гипертонической болезни по мере развития современных форм культуры, требующих значительной выдержки и самообладания вместо прежней более непосредственной и примитивной формы открыто и бурно реагировать на психоэмоциональные возбуждения. Гипертония — это в некотором роде расплата за цивилизацию, за рост, как выражается И.В. Давыдовский, «сапиентизации человека». Вот почему немало больных, которых мы расспрашиваем о проявлениях нервности или о психических травмах в их прошлом, дают отрицательные ответы, субъективно считая себя спокойными, выдержанными; они искренне преуменьшают психоэмоциональные моменты в своей жизни, убеждая себя и врача в их незначительности; они скрытны и считают для себя недостойным говорить о своих волнениях, неприятностях и т.п.

Возможно, что мы слишком подчеркиваем значение эмоций (а особенно отрицательных, хотя не следует упускать из виду и гипертензивной реакции после положительных эмоций, если они протекают бурно) и оставляем в тени значение постоянно действующей, длительной психической перегрузки. Гипертония относительно часто наблюдается у людей, односторонне занятых чрезмерно интенсивным умственным трудом; после длительной психической работы кровяное давление повышается, а после отдыха или физической «разрядки» — понижается. Специальные исследования показывают, что прессорные реакции особенно легко и часто возникают под влиянием условно-рефлекторных раздражений словесного характера (т.е. действующих по И.П. Павлову через вторую сигнальную систему коры больших полушарий мозга). Слово, по нашим наблюдениям, наиболее адекватный раздражитель вазомоторных реакций и наиболее важный фактор в развитии гипертонической болезни.

Таким образом, отмеченные выше некоторые несоответствия между выраженностью «нервных моментов» в жизни людей и развитием у них гипертонической болезни в той или иной степени несомненно сглаживаются. В основе болезни лежит особый невроз, вызванный перенапряжением обычно значительных по своей силе нервных процессов у людей эмоциональных или перегруженных психически, сдержанных, несклонных к примитивным реакциям в ответ на свои переживания, при чем особенное значение для развития этого невроза имеет самое содержание психоэмоциональных раздражений (а также значение слова). С этой точки зрения понятно, что нередко такие больные не сообщают о своих душевных переживаниях, не представляют себя в качестве жертв нервных травм, не являют внешнего вида невротиков. Отсюда понятно, что психастенические состояния и психические заболевания имеют с гипертонической болезнью мало общего, и при них она встречается не чаще, а, скорее, реже.

Источник информации: Александровский Ю.А. Пограничная психиатрия. М.: РЛС-2006. — 1280 c. Справочник издан Группой компаний РЛС^®