Энциклопедия РЛС
 / 
Книги
 / 
ПОГРАНИЧНАЯ ПСИХИАТРИЯ (Антология отечественной медицины)
 /  С) Психический отбор и психическая деформация человека, производимые профессией

С) Психический отбор и психическая деформация человека, производимые профессией

Профессия деформирует и весь психический уклад профессионала, как в деталях, так и в целом. Как и при физическом профессиональном отборе влияние профессиональной дифференциации населения сказывается прежде всего в профессиональном психическом отборе людей. Как и в первом случае, происходит своеобразный психический подбор членов той или иной профессиональной группы, производимый профессией механически. Ряд профессий требуют для удовлетворительного выполнения определенных психических свойств от своих членов. Человек, не обладающий этими свойствами, не может попасть в такую профессию или, попав, «за непригодностью» исключается из нее. Примеры: человек рассеянный не может быть хорошим казначеем или бухгалтером, человек искренний и откровенный не может быть хорошим дипломатом, грубиян и развратник — хорошим педагогом, «не фанатик» — лидером религиозной секты или крайней революционной партии, лицо, пугающееся крови, хорошим хирургом, и т.д. Таков один разряд фактов. Другим, более обширным классом фактов того же рода служат явления разнообразных «психических» цензов, предъявляемые желающим попасть в члены той или иной профессии. Чтобы стать профессором, человек должен выдержать ряд экзаменов или проявить свои способности — иначе он им не сделается. То же относится: к профессиям врача, инженера, военного стратега, директора фабрики, механика, наборщика, капитана судна и т.д. Словом, в ряд профессий люди могут попасть только проявив так или иначе наличность требуемых профессией психических свойств (особых рефлексов).

Для меня сейчас не важно: будут ли эти требуемые профессией психические свойства наследственными дарами или индивидуально приобретенными;2

Отсюда практический вывод: при сознательном подборе членов той или иной профессии всего лучше подбирать в нее лиц, обладающих наследственными способностями, требующимися данной профессией. Как известно, это правило за последнее время начинает уже систематично применяться на Западе. См., напр., Мюнстерберг: Психология и экономическая жизнь (есть рус. перевод), работы Тейлора и тейлористов. Вопрос лишь в том, насколько надежны методы определения наличности или отсутствия соответственных способностей у людей. Здесь я считаю долгом предостеречь от слишком скороспелого и упрощенного решения этого вопроса, которое начинает сейчас практиковаться у нас разными «прожектерами», обычно представляющими «Чичиковых от науки» или «научных спекулянтов», ничего кроме вреда неспособных причинить своими «наукообразными» «прожектами», приготовляемыми со скоростью пулеметных выстрелов. для меня важен сейчас лишь сам факт требования наличности определенных психических свойств для того, чтобы стать членом ряда профессий. Такие барьеры, мешающие проникновению в профессию, в виде экзаменов, стажа, имущественного ценза, производства тех или иных работ (напр., диссертации, пробной работы и т. п.), существуют в большинстве профессий; они служат «реактивами», испытывающими профессиональную годность человека и образуют механическую машину или орудия профессионального отбора. Легко понять, что в результате такого условия неизбежно должен происходить специфический подбор лиц с определенными психическими свойствами в состав ряда профессиональных групп. В силу одного этого подбора, без влияния психически деформирующей роли профессии, состав членов ряда профессий с психической стороны должен быть специфическим. Благодаря одному отбору члены одной и той же профессиональной группы психически во многом будут сходными (именно в тех свойствах, которые требуются данной профессией); и обратно: члены резко различных профессий во многом психически будут различными.

Если же учесть факт психической деформации человека его профессией, то это явление становится несомненным и неизбежным. В существовании факта такой психической деформации не приходится сомневаться. Она проявляется как в мелких фактах, так и в крупных.

Вместо подробного приведения фактов я позволю отослать читателя к «Жизни на Миссисипи» М. Твена, где шаг за шагом и весьма метко описана психическая деформация автора, поступившего на пароход и желавшего стать штурвальным. Там показано, как он должен был усвоить постепенно терминологию «моряков», направлять свое внимание на то, что проходило раньше незаметным, замечать и форму берега, и характер ряби на реке, и ряд признаков, показывающих, где мель, где фарватер, и ряд других психических навыков, необходимых для того, чтобы выполнять обязанности штурвального. Любая профессия, для удовлетворительного ее выполнения, требует соответственной психической аккомодации к себе. Профессия певца, музыканта требует развития «музыкального слуха» и постановки голоса, профессия художника — остроты восприятия световых и цветовых тонов и форм, профессия биржевого дельца — способности учета повышения и понижения бумаг, профессия партийного дельца — уменья играть на психических струнах членов партийного стада, профессия спекулянта — тонких выкладок и расчетов, необходимых для успешной спекулятивной операции, профессия проститутки — подавления естественной репульсии спариваться с первым встречным, профессия привычного убийцы — способности хладнокровного отношения к мучениям и смерти своих жертв, и т.д., и т.д. Без развития соответствующих свойств люди не могли бы долго оставаться в их профессии, а тем более — удовлетворительно выполнять ее. Они были бы исключены из нее, либо сами ушли бы из «абонентов» «ненавистной» профессии, или «покончили бы с собой». И мы видим ряд случаев, где люди, не приспособившиеся к своей профессии, мучаются, либо переменяют ее, либо кончают счеты с жизнью.

Все же остальные, (а таковых большинство), остающиеся подолгу в своей профессии, в итоге так или иначе приспособляются к ней, т.е. подвергаются надлежащей психической деформации.

В тех случаях, когда человек имел «наследственное призвание» к профессии, эта аккомодация к ней или деформация совершается легко, без боли, мучений и страданий. Когда же человек попадает не в «свою профессиональную тарелку», эта деформация совершается труднее, с большими муками и терзаниями.

Особенно интересными с точки зрения профессиональной психической деформации являются случаи последнего рода, похожие на принуждение расти дерево в сторону, противоположную его естественной тенденции. Обратитесь для примера к биографии многих профессиональных убийц, преступников и проституток. Теперь нет надобности критиковать односторонности теории «прирожденных убийц» Ломброзо. Мы знаем, что в большинстве случаев такими профессионалами делались вполне нормальные люди. Из биографий многих «героев» преступного мира и мира проституции мы знаем, что первые акты убийства, или кражи, или проституции они совершали под влиянием исключительных условий, (исключительного комплекса стимулов) совершали с отвращением, с муками, угрызениями совести. Но попав в разряд таких профессионалов, принужденные волею судеб продолжать свое дело, чем далее, тем легче и легче они убивали, крали, проституировали, пока не входили окончательно в свою роль и не приспособлялись к ней. Трудно убить человека, трудно решиться на преступление в первые разы; стоит, однако, повторить этот профессиональный акт десять — двадцать раз, и перед нами будет «профессиональный вор», «проститутка», «палач», вполне приспособившиеся к своей работе. Старые убеждения, отвращение, муки совести будут «смыты» профессией и могут даже замениться противоположными. Нормы: «красть — стыдно», «убийство — недозволено», «проституция — отвратительна», в сознании таких лиц могут замениться обратными, признающими такие акты похвальными, или вполне нормальными; репульсия может замениться гордой тенденцией «залихватского исполнения своего дела», тенденцией, часто выступающей у таких лиц в своеобразной похвальбе своим мастерством и в актах негодования по адресу лиц, сознательно или безсознательно унижающих данную профессию и способности к ней у данного лица.

Сказанное mutatis mutandis применимо и к другим случаям профессиональной деформации психики профессионала.

То же явление может быть констатировано и на отдельных психических процессах. Беру для примера область восприятия и внимания. Наблюдения и эксперименты (частью лично произведенные мной) говорят, что профессиональная деформация восприятия и внимания выражается в «обострении» восприятия объектов и явлений, относящихся к профессии человека, и в определенном направлении внимания профессионала к предметам и явлениям профессии. К таким объектам и явлениям человек становится особенно «чувствителен» и восприимчив, к предметам же и процессам побочным, не имеющим отношения к профессии, он становится более «тупым», «невосприимчивым», «глухим» и «слепым».

Примеры. Корректор-профессионал при чтении книги легко заметит ряд опечаток, на которые простой смертный не обратит внимания. Опытный врач при осмотре человека найдет ряд «болезненных» симптомов, которые не специалист не заметит. Профессионал газетчик находит в ведении и постановке газеты целый ряд дефектов, о которых простой читатель и не подумает. Хороший типографский ментранпаж в прекрасно изданной книге без особого намерения замечает ряд технических недочетов, не замечаемых не специалистом. То же относится и ко всем специальностям. Недаром же в практической жизни давно появился институт специалистов-экспертов. Само существование его, как видим, стоит в связи с указываемой деформацией восприятия под влиянием профессии.

Еще резче эта деформация проявляется в области внимания. Многим, вероятно, приходилось наблюдать сцены, в роде следующей. Один и тот же объект, напр., пейзаж, открывающийся из окна вагона или с палубы парохода, в лицах различных профессий вызывает централизацию внимания на совершенно разных своих свойствах. Внимание землероба-крестьянина фиксируется на составе почвы («чернозем», «плоха или хороша земля», удобна или нет для обработки и т.д.), внимание художника, поэта — на красоте, форме и цветовых тонах пейзажа, внимание историка (если место «историческое») — на «исторических памятниках» пейзажа, внимание геолога или «горняка» — на геологической структуре и «естественных минералогических богатствах места и т.д.3. Словом, один и тот же внешний объект воспринимается различными профессионалами разно, привлекает их внимание на те свои стороны, которые имеют отношение к профессии человека. При надлежащих условиях это же явление может быть воспроизведено и искусственно, экспериментально. Возьмите кусок картона, с нарисованными или наклеенными на нем различными предметами, и продемонстрируйте его в течение одной или нескольких секунд (в зависимости от сложности, величины рисунков, степени освещения и т.д.) перед лицами разных профессий. При чем в числе предметов, нарисованных на картоне, должны быть предметы, имеющие отношение к профессии того человека, которому демонстрируется картон. Итог такого опыта показывает, что в ряду предметов, которые успел «воспринять» и «запомнить» испытуемый субъект, непременно оказывается предмет его профессии. Он почти никогда не обходится «вниманием»; при кратковременном показывании картона ряд предметов или рисунков не схватывается, не успевает зафиксироваться в сознании субъекта; профессиональный же объект почти всегда успевает привлечь к себе внимание и войти в сознание. Такие опыты экспериментально подтверждают регулятивно-направляющую роль профессии в области внимания. Существует ряд других экспериментальных методов для изучения того же явления.

Дальнейшей формой психической деформации, производимой профессией, служит не раз отмеченный факт гипертрофической оценки важности и значения своей профессии со стороны профессионала. «Продолжительное выполнение известной профессии, говорит Langerock, создает в индивиде деформацию процессов мышления (the reasoning processes) и деформацию здоровой оценки значения своей профессиональной работы в общем труде той группы, к которой принадлежит данный человек». Такой профессионализм представляет вид идиосинкразии, нелогичной по существу, рождающейся помимо сознания индивида в процессе медленного психического приспособления к своей профессии и вытекающей отсюда деформации /11/. В итоге такой деформации создаются «профессиональные типы»: солдата,матроса, монаха, судьи, священника, партийного дельца, банкира и т.д. В результате всей такой деформации вырабатывается в ряде профессий «корпоративный дух» (L’esprit de corps), выражающийся: в особой профессиональной солидарности, в единстве интересов, в сходстве мировоззрения и в «профессиональной этике» (профессиональная этика врачей, священников, офицерства — «честь мундира», — воров, проституток и т.д.).

Все эти явления, легко констатируемые, результат и подтверждение психической деформации, производимой профессией. Профессия каждого человека деформирует его «душу» по своему образу и подобию. Перефразируя слова Маркса, можно сказать: «профессиональное бытие человека определяет его сознание». От характера профессии человека в значительной мере зависит характер его идеологии, его духовного багажа, его этики, его симпатий и антипатий, вкусов и привычек, и всего мировоззрения. «Профессия каждого навязывает ему свою «точку зрения», под которой он воспринимает мир явлений и реагирует на раздражения. Если аптекарь воспринимает его под углом зрения «унций», то прокурор воспринимает его sub speciae статей кодекса, священник — под точкой зрения принципов религии; солдат — дисциплины и военного дела и т.д. То же применимо к их интересам, убеждениям, вкусам и всему миро- и жизнеощущению /12/. Этот общий факт неоднократно отмечался рядом исследователей. Veblen видит источник различия психического уклада (форм мышления, желаний, вкусов, политических взглядов и симпатий,идеологии и т.д.) биржевого дельца и рабочего ни в чем ином, как в резком различии их профессий /13/. Тот же факт рельефно отмечает и проф. Hoxie. Механистическо-атеистическое мировоззрение рабочих, их склонность к социалистической идеологии, их убеждение, что «собственность кража», — результат их профессиональной работы и обстановки. Эта работа состоит в мускульной работе и заключается в трансформации одной физической энергии в другую — физическую же. Им приходится иметь дело с «детерминированными», бездушными автоматами-машинами, работать коллективно, жить коллективно. Отсюда — и склонность к социализму, и к механистическому детерминизму, и материализму, и к принципу: право на продукт труда принадлежит им, как физическим трансформаторам продукта. Иная профессиональная среда окружает капиталиста, предпринимателя, банкира. Его профессиональная работа носит исключительно интеллектуальный характер. Для него — он единственный творец предприятия и продукта. Рабочий для него — машина, и потому, как всякая машина или рабочий скот, не имеет никаких прав на продукт. Таким профессионалам приходится иметь дело не с машинами, а с людьми и с их изменчивой волей. Отсюда — их анимистическое и индетерминистическое мировоззрение и т.д. /14/. Работы Thomas, Бебеля и множества криминалистов показали нам, что резкая разница между мужчиной и женщиной объясняемся не только биологическими различиями, но и появившимся на этой почве профессиональным различием, вызвавшим гипертрофию «женственности» в женщинах, ограничившим их умственный кругозор и т.д. /15/. К сходным итогам относительно профессиональной деформации пришли и другие исследователи /16/.

Из сказанного ясно громадное значение профессии в определении психического мира человека. Эти схематические штрихи показывают, что влияние профессии распространяется на всю нашу духовную жизнь, что избавиться от него мы не можем и тем сильнее сказывается оно, чем ceteris paribus человек дольше остается в пределах одной профессии. В последнем случае однобокость мировоззрения, профессиональный моноидеизм и идиосинкразия, профессиональная нетерпимость к членам далеких профессий — неизбежное следствие влияния профессии4.

Для краткости я пользуюсь терминологией «субъективной психологии». Объективно под «психической» деформацией я разумею деформацию речевых (вокальных и суб’вокальных) рефлексов, плюс ряда других «дополнительных» реактивных актов.

Исследования школы Гальтона и отчасти школы Пирсона говорят о том, что звездами первой величины в той или иной отрасли деятельности обычно делаются «наследственные гении». См. Galton: Hereditary Genius, 1892. Pearson: On the inheritance of mental and moral Charactere in Man. Biometrika. Vol. III. Его же: National Life from the Standpoint of Science. Thorndike: An Introduction to the Theory of mental and social measurements, 1904. Woods: Mental and moral Heredity in Royalty.

Мне лично не раз приходилось наблюдать подобные явления.

4Лурье правильно отмечает, на основании статистики германского пролетариата, что распространение социал-демократической идеологии в среде последнего «оказывается связанным с прочностью и длительностью принадлежности человека к рабочей среде и с его из нее происхождением», члены герм. соц.дем. партии рекрутируются, гл. обр., из среды «потомственных и вечных» пролетариев. Лурье: Состав пролетариата. 1918. 8–9. Мюнстерберг дает подтверждение этому положению с другой стороны. Указывая на частую перемену профессии американцами, он видит в этом факте причину разносторонности, широты кругозора, отсутствия нетерпимости и моноидеизма у американцев. «Можно думать, пишет он, что частая перемена профессий дает американцу его прославленную многосторонность и приспособляемость». В силу этого «у американца... социальное положение другого никогда не может помешать задушевному настроению. Вся соц. жизнь здесь проникнута таким настроением, как будто всякий с лукавым подмигиванием хочет сказать другому, что всем этим различиям в сущности, ведь, не придается значения» и т.д. См. Мюнстерберг: Американцы. Т. II, 205–206, 195, 215. П. 1906 г. См. подробнее в моей «Системе социологии». Т. II. 

Источник информации: Александровский Ю.А. Пограничная психиатрия. М.: РЛС-2006. — 1280 c. Справочник издан Группой компаний РЛС®

События

Реклама: ИП Вышковский Евгений Геннадьевич, ИНН 770406387105, erid=4CQwVszH9pSZqynngpy

Реклама: ИП Вышковский Евгений Геннадьевич, ИНН 770406387105, erid=4CQwVszH9pSZqynngNc

Реклама: ООО «РЛС-Патент», ИНН 5044031277, erid=4CQwVszH9pWuokPrdWg

Реклама: ООО «РЛС-Патент», ИНН 5044031277, erid=4CQwVszH9pWuokPrxzh

Наш сайт использует файлы cookie, чтобы улучшить работу сайта, повысить его эффективность и удобство. Продолжая использовать сайт rlsnet.ru, вы соглашаетесь с политикой обработки файлов cookie.