Судебно-психиатрическая оценка

Общая установка в вопросах вменяемости психопатов определяется тем, что психопатия не представляет собой психической болезни в узком смысле этого слова. Она выражается в особенностях темперамента и характера, а не в каких-либо процессуальных факторах, патологически изменяющих личность. Психопаты в большинстве случаев не лишены способности правильно оценивать свои действия и руководить ими.

Большое значение имеет также то обстоятельство, что аномальный тип нервной деятельности не определяет собой социального формирования личности. Различного рода внешние влияния обладают такой мощностью, что от них во многом зависят особенности психопатического склада характера. В частности, индивидуальный путь каждого психопата, проявляющего антисоциальные черты, обнаруживает отрицательные условия воспитания, прививавшего и закреплявшего эти формы поведения. Антисоциальные проявления психопатов не могут быть непосредственно выведены из их биологической неполноценности, не могут рассматриваться как следствие «криминального предрасположения».

Динамичность психопатических черт показывает, что склонность к неправильным реакциям и недостаточность внутренних задержек могут быть преодолены дисциплинирующим трудом и режимом, т.е. условиями, противоположными тем, которые формировали и развязывали психопатические черты.

Из всех этих соображений следует вывод, что психопаты в большинстве случаев должны считаться вменяемыми и только в небольшой части случаев могут признаваться невменяемыми. Чаще всего к невменяемым относятся психопаты, психически невыносливые, проявляющие наивность суждений, некоторую некритичность, недостаточно учитывающие реальную ситуацию, практически беспомощные, лишенные внутренней организованности.

Такого рода заболевания не могут быть причислены к какой-либо определенной форме психопатий, однако не потому, что это «сложные психопаты». Их личность не приобретает определенной структуры. Они как раз лишены тех признаков, которые создают известную очерченность характера и темперамента. В этих случаях трудно бывает исключить процессуальное заболевание или психический дефект после перенесенного приступа болезни. Невменяемые психопаты чаще относятся к астеническим субъектам.

К числу невменяемых психопатов относятся также некоторые параноические личности и сутяги. Однако не следует безоговорочно причислять к ним всех психопатов со сверхценными идеями и сутяжной, параноической установкой. Часть этих психопатов обнаруживает домогательства и преувеличенное представление о своих правах. Они не выходят за пределы конкретных притязаний, не склонны к расширению своих подозрений и требований. Они иногда прибегают к демагогическим приемам воздействия на окружающих, к испытанным угрозам и клевете, привыкая к мысли о своей безнаказанности. В новой обстановке (например, в период экспертизы) у них отсутствует охваченность их идеями, они не вовлекают новых лиц в круг своих переживаний и борьбы, хорошо учитывают ситуацию. В подобных случаях возможно признание их вменяемыми.

Решение о невменяемости может быть принято и в отношении психопатов, проявляющих глубокие аномалии характера в сочетании с интеллектуальной недостаточностью, некритичностью. Некоторые из них могут быть отнесены к группе легких дебилов с резко выраженными психопатическими чертами.

Наконец, невменяемость может возникнуть при возрастных изменениях, иногда резко усиливающих психопатические черты характера. В таких случаях появляются нарушения критики и регуляции поведения, наряду со склонностью к психопатическим домогательствам и различным эксцессам.

Признание невменяемости относится к случаям, когда аномальные черты первично определяют патологическое поведение.

Нередко судебно-психиатрическое заключение определяется оценкой временных состояний, которые существенно отличаются от психогенных реакций и исключительных состояний. Мы говорим о личностных ситуационных реакциях, глубоко изменяющих интересы, привязанности и поведение психопатов.

Ситуационно обусловленное усиление психопатических черт характера может заключаться в реализации прежде неоформленных, сдерживаемых побуждений, в развязывании эгоистических тенденций, конфликтов. При таких психопатических срывах решение о невменяемости может быть допущено только при наличии указанных признаков тяжелой психопатии.

Острые психопатические реакции, послужившие причиной преступления, могут повлечь признание невменяемости, если действия обвиняемого, совершенные в состояниях, близких к патологическому аффекту, были вызваны чуждыми для данной личности мотивами в период болезненной перестройки суждений, чувств и представлений.

При явлениях психопатического «регресса» вопрос решается в зависимости от тяжести психопатии, характера и стойкости реакции. Псевдогебефренический синдром, появившийся после ареста, не требует каких-либо медицинских мероприятий. Если такие испытуемые находились во вменяемом состоянии в момент совершения инкриминируемых действий, их псевдогебефреническое поведение не препятствует проведению дальнейшего следствия и пребыванию их в заключении. Сложнее оценка негативистических реакций, псевдокататонического синдрома, если они развертываются в характерологическом плане возбудимого, импульсивного психопата. В этих случаях не всегда возможно возвращение в место лишения свободы и проведение следственных мероприятий (из-за легко рецидивирующего псевдокататонического состояния с возрастающим и стойким регрессом личности).

Часто наблюдаемые в период экспертизы яркие признаки психопатии не следует без изучения анамнеза относить ко времени преступных действий. Явления декомпенсации, усложнение клинической картины легко выраженными реактивными состояниями, которые часто проявляются в форме усиления психопатических черт, легко могут привести к ошибочной оценке тяжести психопатии.

При судебно-психиатрической оценке психопатий значительные трудности возникают в тех случаях, когда не ясны мотивы преступления. Но необычный характер мотивов при совершении преступления не должен всегда оцениваться как доказательство психической ненормальности. Аффекты, влечения часто и в норме создают временную перестройку мотивов, в результате чего совершаются действия, которые через некоторый срок кажутся чуждыми личности, необъяснимыми с точки зрения ее обычных интересов и целей.

Необходима также осторожная оценка психопатических импульсивных действий, импульсивных влечений. При оценке преступлений, связанных с импульсивными влечениями (у психопатов), следует исходить из возможности для данного обвиняемого понимать совершаемые действия и руководить ими. Охваченность переживанием, сужение сознания не свидетельствуют еще о патологическом состоянии. Соблюдение мер предосторожности, правильный учет обстановки, выбор удачного момента для совершения преступления указывают на отсутствие внезапности побуждений и автоматизма в поведении. Преступные сексуальные действия, а также пиромания и клептомания (у психопатических личностей) не могут считаться в прямой форме биологически обусловленными. Слабость или напряженность полового влечения, а также задержки, торможения, патологическое развитие и неестественная фиксация влечений создают устойчивые сексуальные аномалии. Все же сексуальные преступления психопатов (например, развращение малолетних, эксгибиционизм, садистические акты) не могут рассматриваться как непреодолимые влечения, неизбежно реализующиеся в такой противоестественной форме. Судебно-психиатрический опыт показывает, что чаще всего такой преступный путь реализации влечений наблюдается у лиц, морально неустойчивых, легко оправдывающих свое антисоциальное поведение.

Гомосексуальное влечение сопровождается более сложным психическим процессом и более глубоко затрагивает личность. При выраженной гомосексуальности влечение к лицам противоположного пола отсутствует. В других случаях имеется бисексуальное влечение, чаще всего в связи с психической импотенцией, угасанием полового чувства, пресыщением, развратом или под влиянием особой обстановки (отсутствие лиц противоположного пола). Однако действия гомосексуалов не подпадают под 11 статью Уголовного кодекса РСФСР, так как они не являются болезненными состояниями, устраняющими способность понимать совершаемые действия и руководить ими. Исключение составляют лишь некоторые гомосексуалы, проявляющие признаки тяжелой аномалии характера, глубокой психопатии, нередко также черты некоторой умственной недостаточности. В такого рода случаях судебно-психиатрическая оценка определяется в зависимости не от самой формы влечения, а от глубины психопатии, уродства личности.

Особое место занимают случаи, когда преступления, имеющие пассивный характер, совершены психопатами (главным образом астенической группы) вследствие их неспособности выполнить предъявляемые к ним требования или справиться с непосильными для них специфическими условиями службы, работы. Эта невыносливость может вести к разного рода психогенным реакциям. В некоторых случаях допустимо включение в экспертизу психологического, психопатологического анализа состояния и поведения психопата, признаваемого вменяемым.

Беский, 25 лет, долгое время был связан с рецидивистами, не раз попадал в тюрьму. Затем жизнь его резко изменилась: он был направлен в исправительно-трудовую колонию, там хорошо проявил себя, успешно работал и учился, был освобожден из-под стражи и вскоре поступил на рабфак. Перед ним открывались новые возможности, он решительно порвал с прежней средой. Знакомые рецидивисты пытались вернуть его на преступный путь, угрожали отомстить за «измену», но он не уступил им и продолжал учиться. Рабфак характеризовал его как одного из самых успевающих и ревностных студентов.

Однажды зимой, проходя мимо витрины, он поскользнулся и вышиб стекло. Следуя первому побуждению, он попытался скрыться, за ним погнались, дорогу преградил милиционер. Им овладело знакомое в таких условиях чувство опасности, он действовал почти рефлекторно. Ему казалось, что арест означает для него крушение всех надежд. Когда его задержали, он сопротивлялся, наносил удары всем окружающим.

В период экспертизы Беский обнаруживал дистимические черты, он был мрачен, тосклив, неохотно отвечал на вопросы, большую часть времени лежал в постели. Как выяснилось, он всегда был раздражительным, недовольным, возбудимым и несдержанным, иногда впадал в тоскливое состояние и помышлял о самоубийстве. С тех же пор, как началась его «новая жизнь», он пытался преодолеть в себе эти черты и внешне не выдавал своего душевного напряжения.

Комиссия института признала Беского психопатом, вменяемым, но в акте экспертизы была разъяснена психологическая связь событий, вызванных происшествием и несоразмерной реакцией.

В случаях такого рода эксперт не должен подвергать анализу состояния, оценка которых ясна и без специальных знаний (например, сильное душевное волнение оскорбленного человека). Его задачей является разъяснение сложной психологической ситуации, необычного душевного напряжения, скрытой мотивировки действий, импульсивных поступков, если специальная психиатрическая трактовка этих состояний может облегчить понимание действий обвиняемого.

В некоторых случаях выраженной психопатии возникают тяжелые реактивные состояния, подчеркивающие тяжестъ психопатической неустойчивости.

П., киномеханик, 23 лет. Не имея прав вождения, он управлял чужой машиной, разбил ее. На испытание П. был направлен в связи с тем, что в тюрьме он глотал разные предметы, по его словам, с целью самоубийства.

Больной с детства был эгоцентричным, возбудимым, неуравновешенным, часто вступал в конфликты с окружающими, злоупотреблял алкоголем, в опьянении становился более несдержанным и агрессивным. Сам он считал себя «неудачником».

После ареста он решил покончить с собой, пытался вскрыть себе вены, наносил себе кожные повреждения (чтобы вызвать заражение крови), а затем начал глотать разные предметы (пуговицы, стекла, черенки ложек и пр.). Некоторое время он находился в психиатрической больнице, затем снова был возвращен в тюрьму.

При поступлении в Институт им. Сербского на теле больного обнаружено было множество рубцов — последствия самоповреждений. В течение всего времени пребывания на экспертизе он был угнетен, легко возбуждался, плакал, стремился глотать разные предметы, отказывался от лекарств.

В связи с явлениями, угрожавшими прободением желудка (скопление инородных тел), он был направлен на операцию. Еще до этого при очищении кишечника были удалены 3 целых термометра, много мелких гвоздей, несколько болтов, тряпки, металлические петли от кроватной сетки, черенки от металлических ложек. Оперативным путем, после вскрытия брюшной полости, из желудка были удалены 6 термометров, 6 ручек от металлических столовых ложек, столько же от деревянных столовых ложек, 40 петель от кроватных сеток, застежка «молния», много тряпок. Из слепой кишки был удален шпингалет (задвижка от окна).

После операции П. неоднократно пытался сорвать повязку, мочился на рану для того, чтобы загрязнить ее.

Весь жизненный путь П., особенности его характера, форма реакции на арест, упорное стремление к самоубийству, осуществляемое столь необычными способами, — все это указывает на тяжелую психопатию, выраженную в импульсивных чертах характера, в значительной эмоциональной неустойчивости. Больной был признан невменяемым¹ .

В таких случаях, в зависимости от того, стойкий или временный характер имеют психопатические обострения, возможно прекращение уголовного дела или приостановление следствия в связи с временным заболеванием.

¹ Случай подробно описан О.Е. Фрейеровым, «Проблемы судебной психиатрии», сборник 3, 1941.

Источник информации: Александровский Ю.А. Пограничная психиатрия. М.: РЛС-2006. — 1280 c. Справочник издан Группой компаний РЛС^®